Запад продолжает пытаться проводить в нашей стране испытания политических технологий
Обвинения в «харрасменте» — то есть сексуальных домогательствах — на Западе давно стали инструментом самопиара, сведения счетов, выкачивания денег и даже политических интриг. Впрочем, только с конца прошлого года, когда разгорелся скандал вокруг известного голливудского продюсера Харви Вайнштейна, заговорили о т.н. «эффекте Вайнштейна» — феномене массовых публичных обвинений в домогательствах в адрес знаменитостей, которые вызывают бурное обсуждение и реакцию общественности.
Все-таки для Запада, пережившего сначала «сексуальную революцию», а ныне переживающего эпоху «толерантности» это явление кажется нормальным и нами, в России, воспринимается как очередное дурачество наряду с попытками запретить гендерную дифференциацию и наделить лиц нетрадиционной ориентации большими правами, чем обычные люди. В то же время кое-кто пытается привнести эти технологии и в нашу страну, наряду с технологиями оболванивания общества и т.н. «цветных революций».
К счастью, наше общество пока остается не особо восприимчиво к подобным вещам. Взять того же Вайнштейна, которого на Западе в последнее время обсуждали повально все, даже люди, бесконечно далеки от мира кино. Ну, не было у нас этого. Если и обсуждали — то как раз люди, с кино непосредственно связанные. Ну, либо еще политически ангажированные. Последние как раз пытались выставить Вайнштейна в качестве такого монстра, видимо, прикидывая перспективы развития темы уже на российской почве. А вот как раз профессионалы от кино призывали все же концентрировать внимание на непосредственных профессиональных заслугах фигуранта.
Так недавно президент Московского Международного кинофестиваля Никита Михалков, комментируя дело Вайнштейна, признался, что хотел бы вручить Вайнштейну награду в Москве за вклад в мировой кинематограф.
«Мы за вклад в мировое кино хотели три месяца назад дать приз Харви Вайнштейну, уж если говорить о вкладе в кино, а не другое — у него 100 номинаций на „Оскар“, но решили, что не стоит, хотя я бы это сделал», — сказал Михалков на пресс-конференции перед открытием ММКФ.
Отвечая на вопрос о голливудском скандале, Михалков пошутил, что «Вайнштейну он может только позавидовать», когда тебя, не обладающего внешностью Алена Делона, любят такие красивые женщины".
От этой шутки, конечно, должно «забомбить» у особо рьяных борцов с «харрасментом», хотя на самом деле Михалков вовсе не имел намерения их «потроллить», а просто показал, что никакие искусственно раздутые скандалы не должны лишать человека его профессиональных заслуг. Во всяком случае, такого не должно быть у нас, в России.
При этом Михалков выразил солидарность с Катрин Денев и другими актрисами, которые подвергли критике массовые обвинения в адрес Вайнштейна со стороны своих коллег. Денев тогда назвала пуританством кампанию против сексуальных домогательств, заявив, что она фактически играет на руку врагам сексуальной свободы. Михалков же выразил мнение, что нападки, как в случае с Вайнштейном, разрушают отношения мужчин и женщин, толкают их в объятия других мужчин.
Все же хотелось бы понять природу этого явления, для чего все это делается. Во-первых, для западного общества с его уродливой сексуальной моралью это вполне нормальное явление. Начнем с того, что на Западе считают в порядке вещей, когда женщина одевается вызывающе, ведет себя в соответствующей манере, при этом возмущаются случаям массового «харрасмента» и даже насилия со стороны мигрантов, которых они сами же к себе пригласили. Это, конечно, относится в больше степени к Европе — во всяком случае, именно там это проявляется наиболее ярко.
Кроме того, Запад едва ли не насильно насаждает культ «толерантности», который переворачивает с ног на голову все то, что считали нормальным предыдущие поколения тысячи лет до нас. В Европе представители секс-меньшинств, по сути, обладают большими правами, чем нормальные люди, во всяком случае, эти права выпячиваются на каждом шагу по поводу и без. Людям с рождения пытаются привить мысль, нетрадиционная ориентация — это не просто нормально, но даже очень хорошо, модно и престижно. А чтобы юные европейцы с малых лет ставили под сомнение свою ориентацию, в школах пытаются запретить гендерную дифференциацию, сами местоимения «он» и «она», слова «папа» и «мама».
В Швеции и вовсе дошли до немыслимого — в конце прошлого года парламент этой страны одобрил законопроект, согласно которому мужчина обязан получать однозначное согласие женщины перед вступлением в интимную связь, в противном случае он может быть обвинен в изнасиловании даже при сексе по обоюдному согласию.
И после этого они удивляются, почему белое население Европы сокращается пропорционально росту мигрантов, и почему мигранты отказываются принять их мораль, воспринимая их женщин как объект сексуальных притязаний.
Впрочем, вернемся к «харрасменту» как таковому.
«Эффект Вайнштейна» обусловлен не только ментальной предрасположенностью западного общества к подобным явлениям, но широким набором практических выгод отдельных людей от его использования. Как я уже говорил, в отдельных случаях обвинения в домогательствах могут служить инструментом недобросовестной конкуренции, личной мести конкретному человеку, поводом поиметь с него финансовую выгоду.
Сам по себе «эффект Вайнштейна» подразумевает не только массовость явления, но и конкретные последствия для фигурантов обвинений. Напомню, что сам Вайнштейн после появления обвинений в домогательствах был уволен из собственной компании. Через несколько месяцев Weinstein Company объявила о банкротстве. Можно ли говорить о том, что кто-то намеренно банкротил предприятие или просто воспользовался ситуацией? Отдельная тема!
Напомню еще, что «эффект Вайнштейна» вызвал целый ряд скандалов, связанных с «харрасментом», в который оказались вовлечены многие люди, не только в сфере кино, но и в сфере политики и не только в США, но и в Европе. Так целый ряд европейских чиновников был вынужден уйти в отставку, среди которых самый известный — бывший министр обороны Великобритании Майкл Фэллон. Лишились работы многие редакторы, издатели, владельцы СМИ.
Все это, конечно, тоже можно назвать совпадением. Но тут нельзя не вспомнить один случай, произошедший за много лет до инцидента с Вайнштейном — я имею в виду дело Доминика Стросс-Кана, бывшего директора-распорядителя Международного валютного фонда и человека, которому прочили безоговорочную победу на выборах президента Франции в 2012-м.
Сегодня уже не так важно, работа ли на посту директора МВФ или его перспективы во французской политики не устроили его врагов, факт в том, что карьера экономиста и политика оказалась сломана в один момент — после обвинений ДСК в сексуальных домогательствах к служащей отеля в США. Несмотря на то, что дело было замято, к тому же очень многие до сих пор уверены, что «жертва» дала ложные показания, Стросс Кан был вынужден оставить свой пост и отказаться от президентских амбиций. Напомню, Владимир Путин тогда говорил, что секс-скандал был постановкой, устроенной американскими властями.
Как видим, тема «харрасмента» на Западе это еще и очень удобный политический инструмент. Неудивительно, что сразу нашлись желающие применить его в России, ну, во всяком случае, опробовать без надежды на конкретный результат. Тем более, что почва для этого на фоне сотрясающего Запад скандала вокруг «эффекта Вайнштейна» была более, чем благоприятной.
И опробовать решили сразу в политике. Мишенью для эксперимента стал руководитель международного комитета Госдумы Леонид Слуцкий. В феврале этого года две корреспондентки и один продюсер на условиях анонимности сообщили телеканалу «Дождь» о якобы имевшихся фактах домогательств со стороны Слуцкого. Позднее прозвучали открытые обвинения со стороны журналисток из госдумовского пула: продюсера все того же «Дождя» Дарьи Жук, корреспондента Русской службы BBC Фариды Рустамовой, экс-корреспондент «Коммерсанта» Анастасии Каримовой и журналистки RTVi Екатерины Котрикадзе.
Обвинения были как под копирку, да и набор СМИ, участвовавших в травле депутата, должен вызвать немало подозрений. Травля быстро приняла масштабный характер в околополитической «тусовке». К ней подключились студенты факультета политологии МГУ, потребовавшие снять Слуцкого с поста завкафедры международных отношений. Независимый профсоюз журналистов и работников СМИ призвал иностранных корреспондентов игнорировать мнение Слуцкого как главы комитета Госдумы по международным делам. А кандидат в президенты России Ксения Собчак даже провела у стен Госдумы одиночный пикет с требованием отставки Слуцкого.
Однако коллеги депутата выступили в его защиту, в том числе «женский клуб» Госдумы (сопредседательницы из разных фракций: Елена Серова, Ольга Епифанова, Тамара Плетнёва, Елена Строкова). Спикер палаты Вячеслав Володин связал обвинения Слуцкого с политическим заказом СМИ. Гнусной ложью обвинения против Слуцкого назвала уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Депутат Оксана Пушкина рассказала, что факты приставания к женщинам в Госдуме случались и раньше, однако не становились достоянием общественности.
Но обвинители не унимались, и после того, как думская Комиссия по этике не обнаружила нарушений в поведении Слуцкого, ряд СМИ объявили бойкот Слуцкому и Думе в целом. И тут, как говорится, снова «ба, знакомые все лица»…
Впрочем, строгость бойкота для многих компенсировалась необязательностью его соблюдения. Так Русская служба BBC решила продолжить освещать деятельность парламента «в интересах нашей аудитории в России и в мире». А многие СМИ из числа объявивших бойкот продолжают взаимодействовать с парламентариями окольными путями.
На этом нападки на Слуцкого не прекратились, его противники, видя, что в России ничего не выходит, пытаются перенести травлю депутата в Совет Европы, понимая, что там для этого более благодатная почва, особенно на фоне непрекращающегося спора по поводу российских взносов. Впрочем, выглядит это скорее анекдотично, особенно когда скандальный украинский депутат Алексей Гончаренко во время дебатов «Роль Европы в решении сирийского конфликта» в ПАСЕ не говорит ни слова по теме, зато посвящает почти все свое выступление Слуцкому и связанным с ним скандалам. Над этим, действительно можно лишь посмеяться, как и над всей украинской политикой.
Можно ли сказать, что «дело Слуцкого» завершено, и «эффект Вайнштейна» у нас захлебнулся? Да, можно. Но дело в том, что это явно была «пробная акция», так сказать, «разведка боем». И даже если на Западе решат, что в России тема «харрасмента» абсолютно бесперспективна, в дальнейшем на нашей стране будут активно испытывать и другие темы. Это победа в одном раунде, но пока не в бою.
Россия в очередной раз демонстрирует, что у нее особенное мнение насчет взаимоотношений и свой отличный от модных западных трендов путь. И слова Михалкова о Вайнштейне тут важные не столько как защита самого Вайнштейна, сколько как действия, направленные на то, чтобы не пустить в Россию «эффект Вайнштейна», чтобы «дело Слуцкого» так и осталось «пробным камнем», первой и последней попыткой взрастить на российской земле борьбу с «харрасментом», под которой, как мы видим, чаще всего маскируются конкретные политические цели.
Проблема в том, что это далеко не первый и не последний эксперимент Запада. Так что расслабляться, мягко говоря, рано.