Для каждой эпохи характерна своя разновидность душевной болезни, и эта болезнь принимает такую форму, которая соответствует времени. Истерия, на попытки понять которую Фрейд потратил так много времени, больше не считается психическим заболеванием. Анорексия, которая не так давно была большой редкостью, теперь стала широко распространенным недугом.
Для каждой эпохи характерна собственная политическая риторика, и она тоже оказывает влияние на человеческий мозг. За последнюю неделю два человека совершили убийства в обстановке высочайшего напряжения. Были ли их действия следствием расстройств личности, или же они носили политический характер? И что если верны оба варианта?
17.06.2016В Орландо Омар Матин (Omar Mateen) убил 49 посетителей гей-клуба. Прежде чем это сделать, на своей странице в Фейсбуке он написал, что «истинные мусульмане никогда не примут грязные пути Запада» и что «вы убиваете невинных женщин и детей, нанося по нам авиаудары… теперь испытайте месть “Исламского государства”» (террористическая группировка, запрещенная в РФ). Далее он выступил с открытой угрозой: «В следующие несколько дней в США произойдут новые теракты “Исламского государства”». Однако до сих пор не было обнаружено никаких доказательств того, что Матин был связан с ИГИЛ. Хотя его высказывания были достаточно радикальными, чтобы ФБР могло начать расследование, никакой непосредственной связи обнаружено не было. Между тем, Матин избивал свою бывшую жену, местный имам назвал его отчужденным, а его бывший коллега добавил: «Он постоянно говорил об убийстве людей». Все это вряд ли можно назвать признаками психического здоровья.
Был ли Матин «террористом»? Может быть, «одиноким стрелком»? Можно ли говорить о его связи с «Исламским государством», если он никогда не встречался ни с одним членом этой группировки?
В Бирстолле, графство Йоркшир, полиция задержала Томми Мэйра (Tommy Mair), обвиняемого в убийстве Джо Кокс (Jo Cox), члена парламента от Лейбористской партии, которая активно выступала за сохранение Великобритании в составе Евросоюза, а также отстаивала права сирийских беженцев. Два свидетеля утверждают, что Мэйр, который читал неонацистскую литературу и посещал расистские сайты, кричал «Британия превыше всего», нанося удары ножом.
Это преступление было совершено в тот же день, когда антиевропейская Партия независимости Соединенного Королевства разместила плакаты, на которых была изображена толпа сирийских беженцев с подписью: «Переломный момент». До этого, в течение нескольких недель, таблоиды регулярно публиковали статьи, где рассказывалось об опасностях, которые иммигранты представляют для британского здравоохранения, образования и в целом для британского образа жизни. Но у Мэйра тоже были проблемы с психическим здоровьем, и он активно лечился. По всей видимости, у него не было ни работы, ни друзей. Неужели к этому убийству его подтолкнула необычайно агрессивная кампания в преддверии референдума? Можно ли утверждать, что человек, имеющий проблемы с психикой, мог поддаться влиянию риторики, активно распространяемой СМИ?
Подобно тому, как американцы не могут прийти к единому мнению относительно мотивов Матина, британцы продолжают спорить о Мэйре. Утром в пятницу, 17 июня, антиевропейский таблоид «Сан» написал, что Кокс убил «сумасшедший одиночка». «Гардиан», как и многие другие проевропейские газеты, процитировала слова мужа Кокс, призвавшего Великобританию бороться «с ненавистью, которая ее убила». Другие британские издания тоже склонны рассматривать поступок Мэйра в точки зрения идеологии.
Этот спор нельзя разрешить, потому что это попросту невозможно. Мы не в силах отделить друг от друга нити эмоций, оправданий, сумасшествия, расчета, рассуждений и фанатизма, которые переплетаются в сознании одного человека. Но мы также не можем отделить сознание человека от того окружения, в котором оно существует.
А это окружение невероятно токсично: хотя, вероятнее всего, в скором времени мы узнаем больше, нам уже известно достаточно, чтобы понять — массовое убийство в Орландо и убийство Кокс были преступлениями политического характера и их нельзя объяснить вне контекста политической риторики. Матин использовал резкие политические выражения, чтобы описать то, что он делает. По всей видимости, его вдохновило джихадистское политическое движение, несмотря на то, что он лично не был знаком ни с одним из его последователей. В случае в Мэйром тоже нельзя говорить о том, что он совершил убийство случайного человека в случайный момент: это было убийство выдающегося политика на пике агрессивной и весьма эмоциональной политической кампании.
Полный ненависти джихадизм, который распространяется через интернет, агрессивная шовинистская риторика, которая убеждает избирателей, что очень скоро они захлебнутся и исчезнут, и должны бороться, чтобы отвоевать свою страну у безымянного врага — именно эти идеи формируют тот мир, в котором мы живем. И, да, именно эти идеи будут вдохновлять сумасшедших и убийц нашего времени.