И.В. Понкин  – доктор юридических наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, профессор

 

Статья посвящена исследованию концепта преэмптивной войны, условий и последствий задействования этого концепта.

Ключевые слова: преэмпция, превенция, преэмптивная война, война, государственный переворот, агрессия, государственной управление, суверенитет, теория девиантологии государственного управления.

 

Понятие «преэмпция»

Термины «преэмпция» (франц. – «préemption»; англ. – «preemption») и «преэмптивный» (франц. – «préemptif» или «préemptive»; англ. – «preemptive») сегодня относятся к числу относительно новых терминов, тем не менее, позволяющих релевантно описывать новую реальность, не укладывающуюся в рамки ранее известных и широко применявшихся моделей описания международных отношений.

Термин «преэмпция» является собирательным, охватывая множество разнообразных действий, и полисемичным, имея множество значений.

В межгосударственных и международных отношениях и в международной политике преэмпция означает опережающий захват или иное силовое действие на опережение [2; 3; 4].

Как пишут Карл Мюллер, Джэсен Кастилло, Форрест Морган и др., преэмптивные атаки основаны на убеждённости в том, что противник собирается атаковать и что нанести удар первым лучше, чем позволить сделать это противнику. Применение такой концепции может быть привлекательным, поскольку позволяет одержать, скорее, победу, чем поражение, либо, по крайней мере, снизить разрушительное воздействие конфликта на субъекта, реализующего преэмптивные действия [16, с. xi–xii].

Понятие преэмпции – это далеко не синоним понятия превенции.

Согласно обоснованному суждению Ю.В. Крупнова, «преэмптивность необходимо отличать от превентивности. Слово “преэмпция” происходит от латинского “покупаю”, т.е. покупаю наперёд: в английском это слово обычно означает “преимущественное право на покупку” или “завладевать раньше других” и в американской практике “приобретение преимущественного права на покупку государственной земли”. А слово “превентивный” происходит от латинского “venio” – “прихожу”, т.е. раньше приходить на место или успевать что-то сделать раньше, предотвращать. И смысл преэмпции, таким образом, не в предотвращении (как превенции) и не в абстрактном опережении, а в прямом смысле в захвате… Преэмптивность является во всех отношениях революционной идеей, которая не только обосновывает перевороты и смены режимов буквально в любой точке Земного шара, но и перевороты в системах рассуждения и права» [5].

Нет смысла отрицать новизну слова «преэмпция», но феномен (или, точнее, метод действий), им отражаемый, едва ли является таким уж новым. В мировой истории было немало примеров, вполне подпадающих под это понятие.

Применительно к межгосударственным и международным отношениям, к сферам государственной внешней политики, сферам государственных переворотов, войн и военных конфликтов, согласно нашей дефиниции, преэмпция – это концепт (подход, метод) и мотив (оправдание и объяснение) самостоятельных активных прекурсивно-упреждающих и опережающих действий в отношении антагониста (контрагента, противника, жертвы, цели) – объекта приложения таких действий, притом что

– действия мотивируются и обосновываются (оправдываются) реальными или мнимыми (в том числе предумышленно ложно манифестируемых) в неблизком или отложенном будущем критическим обострением противоречий и столкновений интересов с антагонистом или критическим обострением угроз (наличием реальных или мнимых интенций создать такие угрозы), проистекающих от антагониста, исходя из их прогностической оценки или исходя из трактовки собственных текущих или перспективных интересов в отношении объекта приложения таких действий;

– действия (по блокированию действий антагониста, подрыву его возможностей, нанесению ему ущерба, его дезорганизации и разрушению, захвату его территорий и имущества, нанесению ущерба его репутации), как правило, характеризуются несоразмерным превышением размера силы таких действий и реализуемого ими ущерба для объекта приложения таких действий в сравнении с параметрами прогнозируемых реальных или мнимых угроз и ущерба со стороны антагониста.

Преэмпция предполагает не столько превентивность (как, например, превенцию агрессивных действий противника), сколько упреждение и пресечение сколько-нибудь эффективных возможностей (государства-объекта, государства-жертвы) в будущем защищаться от запланированных агрессивных в отношении него действий со стороны государства-актора, разрушение возможностей резистентности и резильентности государства-жертвы к агрессивным враждебным действиям государства-актора.

 

Понятие и генезис концепта преэмптивной войны

Релевантного общепризнанного определения понятия «преэмптивная война» не существует. Вместе с тем, встречающиеся в научной литературе определения этого понятия являются достаточно схожими, отличаясь, главным образом, лишь степенью и полнотой раскрытия сути данного понятия. Приведем несколько примеров.

По Томасу Ли, преэмптивную войну можно охарактеризовать как субъективно обоснованную необходимость прибегнуть к войне в рамках упреждающего применения самообороны [14, с. 158].

Дэн Рейтер указывает, что война может рассматриваться в качестве преэмптивной, если она разворачивается, в первую очередь, из-за предположения нападающего о том, что он сам может оказаться целью вооруженного нападения в краткосрочной перспективе [20, с. 6].

По мнению Авишага Гордона, преэмптивная война – это собирательный термин для обозначения различных действий, направленных на упреждение и перехват, которые предпринимаются государством с целью обеспечения защиты его граждан от опасности иностранного нападения [12, с. 496].

На самом общем уровне понимания, преэмптивная война логически предполагает наличие одновременной способности обоих государств начать атаку, а также своего рода паритета в отношении наступательных возможностей, где надвигающаяся угроза агрессии со стороны одного государства нейтрализуется, в свою очередь, агрессией и нападением со стороны другого государства. Такая способность начать нападение требует наличия наступательных вооружений с обеих сторон, а, кроме того, такая атака должна быть неминуемой [13, с. 225].

По мнению Дэна Рейтера, преэмптивная война может иметь место в том случае, когда государство считает, что, в противном случае, в определенной перспективе (которая, как правило, составляет несколько лет) оно может пострадать ввиду возрастающей своей стратегической слабости [20, с. 6–7].

В самой основе концепции преэмптивной войны лежит парадигма, согласно которой государство может быть поставлено в такие ситуации, когда имеет место неопределенность намерений других таких государств, т.е. так называемая «дилемма безопасности». Иными словами, государство вынуждено предполагать, что государства, являющиеся его противниками, руководствуются наиболее неблагоприятными для него намерениями, поскольку ошибка в догадке стоит выживания этого государства [14, с. 158].

Истоки возникновения концепции «преэмптивной войны» могут быть прослежены к так называемому делу Каролины – пограничному инциденту с участием США и Канады в 1837 году [13, с. 222].

Становление данной концепции происходило несколько позже.

Как отмечает Эрсун Н. Куртулус, концепция «преэмптивной войны» получила свое развитие в период Холодной войны и является в определенной степени продуктом стратегического ядерного мышления [13, с. 223]. Как отмечает Дэн Рейтер, концепция преэмптивной войны представляет собой не военную теорию, а, скорее, инструмент прогнозирования войн с помощью различных теоретических подходов [20, с. 6].

После начала 2000-х годов подходы к определению концепции преэмптивной войны несколько изменились благодаря США [21]. В течение последнего десятилетия концепция «преэмптивной войны» нередко употребляется во взаимосвязи с так называемой «доктриной Буша», формулирующей «право» на преэмптивные военные действия не для всех государств, а исключительно только для США.

 

Преэмптивная война и превентивная война, внезапная война и иные схожие концепты

В настоящее время сохраняется путаница в подходах к интерпретации понятия преэмптивной войны. Нередко данное выражение рассматривается как синонимичное таким выражениям, как «превентивная война», «ненамеренная война» и т.д., что, по мнению Эрсуна Куртулуса, вероятно, является следствием того, что все эти концепты не введены в оборот каким-либо точным образом [13, с. 223]. А есть еще «гибридные», «иррегулярные», «ассиметричные», «нечёткие» войны…

Обоснованно обратиться к вопросу о корреляции понятий преэмптивной войны, превентивной войны и внезапной войны, а также иных понятий, которые, на первый взгляд, могут представляться если не синонимичными, то схожими или пересекающимися.

Чаще всего рассматриваются как схожие понятия преэмптивной войны и превентивной войны.

В научной литературе соотношений таких понятий толкуется разным образом [16, с. xii; 20, с. 6–7; 21].

Преэмптивная война и превентивная война длительное время считались совершенно разными понятиями, но именно администрация Джорджа Буша и Ричарда Чейни (2001–2008) решила назвать превентивную войну «преэмпцией» [21].

Согласно нашей концепции, в отличие от превентивного нападения, когда угроза нападения противника реальна и неизбежна (исходя из неопровержимого основания считать, что нападение противника надвигается и неизбежно) и когда реализуется стремление нанести удар первым, а не вторым, преэмптивное нападение имеет в основе своего мотивирования и обоснования существенно более отложенную и неявную (или вообще мнимую) угрозу, стремление развязать войну раньше через упреждение возможной в будущем реализации этой отложенной или ожидаемо возникающей угрозы.

Рассмотрим также соотношение понятий «преэмптивная война» и «внезапная война».

Дэн Рейтер пишет, что внезапная война, внезапное нападение предполагают, что государство-цель (жертва) такого нападения не была об этом предупреждена. Преэмптивные нападения зачастую являются внезапными, но не все внезапные нападения являются преэмптивными, так как государство может прибегнуть к внезапному нападению по причинам, отличным от необходимости применения самообороны, например, при преследовании экспансионистских целей [20, с. 7].

Примерами внезапных нападений являются нападения Германии на Польшу в 1939 году и на СССР в 1941 году, нападение Японии на США в 1941 году.

В целом, выделяют следующие виды первого удара: 1) преэмптивный; 2) превентивный; 3) агрессивный [13, с. 223]. Разницу между этими терминами обуславливают некоторые содержательные нюансы.

Также существует такое понятие, как преэмптивная мобилизация, которая не обязательно влечет за собой преэмптивное нападение и концептуально от него отличается, однако может повышать перспективные шансы развития войны [20, с. 7].

Нанесение преэмптивного удара (развязывание преэмптивной войны) существенно отличается от преэмптивной деятельности [16, с. xii].

 

Преэмптивная агрессия в форме организации, содействия, обеспечения, осуществления государственного переворота

Нередко преэмптивные действия заключаются в организации и осуществлении государством-актором государственного переворота в государстве-жертве.

Согласно Н.А. Комлевой, в этом смысле рассматриваемого понятия, «технология преэмптивной войны включает три этапа: 1) “regime change” – смена режима; 2) “nation building” – строительство нации; 3) “remaking the country” – реновация страны». Преэмптивная война «не ограничивается собственно военной фазой, но предполагает масштабное применение невооружённого (экономического, политического, идеологического) насилия по отношению к целым народам и региональным сообществам» [3, с. 29–30].

Согласно Ш.А. Туре, понятие «военный переворот» отражает незаконный, неконституционный, преимущественно насильственный (как правило, за счет использования вооруженной силы и применения методов насилия) захват (или попытку захвата) власти (у гражданского или военного режима) высшей государственной власти Армией, отдельными армейскими частями или организованной группировкой лиц из числа военнослужащих или полицейских служащих, служащих органов безопасности, с участием представителей гражданского общества или без такового [6].

Согласно нашей дефиниции, военный государственный переворот – это относительно быстротечный (осуществляемый в кратчайшие сроки, обычно – внезапно) нелегитимный и анти-конституционный акт смены высшей власти в государстве (или попытка такового акта), сопряжённый с аксиальным (точечным) насилием перехват главных центров и ключевых каналов коммуникаций государственного управления, осуществляемый армейскими и/или полицейскими подразделениями либо иными вооруженными формированиями, нередко с участием представителей гражданской оппозиции и/или части персонала действующих органов власти, с отстранением от власти и физической изоляцией (убийство, лишение свободы, провоцирование побега за рубеж) высших руководителей государства, действовавших на момент, предшествовавший началу переворота.

 

Факторы, способствующие развитию преэмптивной войны

Эрсун Куртулус выделяет следующие условия, которые должны быть соблюдены для того, чтобы нанесенный удар мог рассматриваться как преэмптивный:

– наличие острого кризиса между государствами, а также приведение вооруженных сил обоих государств в состояние повышенной готовности;

– наличие у обоих государств наступательных вооружений, обладающих определенной степенью уязвимости;

– жесткий стратегический паритет между ними в отношении их наступательных возможностей [13, с. 225].

Как указывает Дэн Рейтер, существуют следующие основные теории о причинах развития войны, согласно которым преэмпция является путём, ведущим к развитию войны:

– спиральная модель, согласно которой отношения между государствами зачастую характеризуются возрастающими спиралями вражды и страха и которая используется как объяснение динамики международных кризисов, а предполагаемым исходом спирали в кризис является преэмптивная война;

– модель, основанная на балансе нападения и обороны, согласно которой развитие войны более вероятно тогда, когда нападение рассматривается государствами как преимущество на поле боя, а также как являющееся более выгодным, чем оборона, в том числе – с точки зрения соответствующих финансовых затрат. Согласно одному из подходов к концепции преэмптивной войны, вероятность развития таких войн становится выше тогда, когда государства полагают, что другие государства являются враждебными по отношению к ним и представляют для них неминуемую военную угрозу [20, с. 8–9].

Одним из тех факторов, которые могут привести к развитию преэмптивной войны, по мнению ряда авторов, также является переоценка военных мощностей противника, то есть восприятие надвигающегося сильного сдвига в балансе могущества в пользу противника. Ошибочное восприятие потенциала противника обусловливает мотивацию для преэмптивного нападения, то есть появляется уверенность в том, что чем скорее совершить преэмптивное нападение, тем выше будут шансы на победу. Мотивацию для преэмптивного нападения также могут составлять краткосрочные изменения в тактическом преимуществе. При этом в истории также известны примеры ошибочного восприятия тактического преимущества и развязывания преэмптивной войны [10, с. 101–102].

 

Преэмптивная война в рамках международного права

Статья 51 Устава Организации Объединенных Наций устанавливает, что «настоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на Члена Организации, до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Меры, принятые Членами Организации при осуществлении этого права на самооборону, должны быть немедленно сообщены Совету…» [7].

Как отмечает Дитрих Мерсуик, государство, действуя в рамках статьи 51 Устава ООН, которую этот автор расширительно интерпретирует, вправе применять меры по самообороне в виде нанесения преэмптивного удара только в том случае, если более не имеется достаточно времени для того, чтобы ожидать принятия необходимых мер Советом Безопасности ООН. При этом именно это государство должно впоследствии предоставить необходимые убедительные доказательства того, что нападение со стороны другого государства было неизбежным [17, с. 7].

И только Совет Безопасности ООН вправе принимать решения о том, находится ли под угрозой состояние мира и следует ли принимать военные меры. Оставление определения этого вопроса полностью на усмотрение самих государств может привести к негативным последствиям, поскольку в настоящее время, в эпоху глобализации, к тому же, когда такое явление, как терроризм, носит универсальный характер, у многих государств есть основания чувствовать и предполагать угрозу в отношении себя от других субъектов международного права. И если каждое государство будет иметь право принимать меры в порядке самообороны в ответ на такие угрозы, это приведет к ослаблению функций Совета Безопасности ООН. К тому же, если нарушение запрета на применение силы станет зависеть от субъективной оценки отдельных государств, такой запрет впоследствии просто перестанет существовать [17, с. 7–8].

По мнению Джона Митчелла, применение концепции преэмптивной войны противоречит теории общественного договора, согласно которое население передает (делегирует) свое право самостоятельно устанавливать законы себя самих же (для самого этого населения) в обмен на гарантии того, что государство будет защищать их от серьезных рисков фатального нападения на них; и неверно предполагать, что те же основатели, которые приняли теорию общественного договора для своего правительства, наделили бы его правом нападать на других за пределами государства, когда нет непосредственной угрозы [15, с. 506].

 

Безнравственность концепта преэмптивной войны

Преэмптивные действия всегда асимметричны и неадекватны.

Применительно к межгосударственным и международным отношениям, к сфере государственных переворотов, войн и военных конфликтов преэмпция (в отличие от превенции) является крайне безнравственным и опасным концептом (подходом, методом), поскольку нередко преэмптивные действия совершенно неадекватны угрозам, позиционируемым в качестве основания и обоснования применения преэмптивных действий. Более того, всё чаще термином «преэмпция» прикрывается сопряжённая с дерзостью и ложью гипертрофированная наглость (отражаемая понятием «шуцпа» в одном из его значений) в межгосударственных и международных отношениях, собственные выраженно агрессивные, очевидно захватнические интенции.

И.С. Аксаков (1823–1886) писал: «Если, например, поднимается свист и гам по поводу властолюбия и завоевательной похоти России, знайте, что какая-либо западноевропейская держава готовит бессовестнейший захват чьей-либо чужой земли, – Славянской или иной, но такой захват, который прямо вредит интересам нашим или дружественных нам единоплеменников» [1] (цитата, само наличие которой удивительным образом отрицается российскими ультра-либералами).

Реально преэмптивные действия могут и не быть во взаимосвязи с экспектативно позиционируемыми и оцениваемыми действиями жертвы.

По словам Дэна Рейтера, сущность преэмптивной войны нередко заключается в том, что ее мотивы обусловлены страхом, а не стремлением получить таким путём какие-либо блага [20, с. 6].

«Все успешные войны человечества, господа, были упреждающими войнами», – заявил 12.12.1944 преступник Адольф Гитлер (цит. по: [22, с. 267]). Его подчиненный Мартин Древес позже писал: «Первой жертвой войны является правда. Посему все последующие её факты будут учитываться и оцениваться только с точки зрения победителя» [11]. Ещё лучше обо всём этом написал Артур Понсонби в 1928 году в его книге «Ложь во время войны» [19]. Сегодня это называется «правдой победителя» и «юстицией победителя» в преэмптивной войне. Например, той, за которую в США давали полуофициальную медаль «За победу в холодной войне» (англ. Cold War Victory Medal)…

По словам Дина Эйчисона, «то, что проходит в качестве этических стандартов государственной политики в сфере иностранных дел, представляет собой сборник морализмов, мáксим и лозунгов, которые никак не помогают и не руководят, но только запутывают решения» [8]. Согласно Гарольду Николсону, «не существует такой вещи, как международная мораль» [18]. Им вторит Эдуард Халетт Карр: «Место морали в международной политике является наиболее неясной и сложной проблемой» [9, с. 146].

А потому преэмптивные действия, к сожалению, будут реализовываться во всём мире и далее…

 

Литература

 

1. Аксаков И.С. Политическое обозрение (статья в газете «Русь», 1880, октябрь, № 3) // Сочиненія И.С. Аксакова. Славянскій вопросъ 1860–1886. Статьи изъ «Дня», «Москвы», «Москвича» и «Руси». Рѣчи въ Славянскомъ Комитетѣ въ 1876, 1877 и 1878. – М.: Тип. М.Г. Волчанинова (бывш. Н. Н. Лаврова и Ко), 1886.
2. Ивашов Л.Г. Сегодня главным объектом в войне становится властвующая элита // <http://primerussia.ru/interview_posts/172>. – 22.04.2013.
3. Комлева Н.А. Преэмптивная война как технология ресурсного передела мира // Пространство и время. – 2012. – № 2. – С. 28–33.
4. Кочнев И.П., Шумов В.В. Концепция преэмптивной войны и пограничная безопасность государства // ХII Всероссийское совещание по проблемам управления ВСПУ-XII (Москва, 16–19.06.2014): Труды. – М.: Институт проблем управления им. В.А.Трапезникова РАН, 2014. – 9616с. – С. 6213–6219.
5. КрупновЮ.В. Преэмптивная война // <http://www.kroupnov.ru/5/30_1.shtml>. – 16.06.2003.
6. Туре Ш.А. Армия и власть: постановка научной проблемы // Право и образование. – 2016. – №9. – P.129–137.
7. Устав ООН // <http://www.un.org/ru/charter-united-nations/>.
8. Acheson D. Ethics in International Relations Today [Этика в международных отношениях сегодня] // Vital Speeches of the Day. – 1965. – Vol. 31. – Issue 8. – P. 226–227.
9. Carr E.H. The Twenty Years’ Crisis, 1919–1939: An Introduction to the Study of International Relations. – New York: Harper Torchbooks, 1964.
10. Cashman G. What Causes War? An Introduction to Theories of International Conflict. – Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 2013. – 620 p.
11. Drewes M. Luftwaffe 39–45 // <http://www.luftwaffe39-45.historia.nom.br/ases/drewes.htm>.
12. Gordon A. «Purity of Arms», «Preemptive War» and «Selective Targeting» in the Context of Terrorism: General, Conceptual, and Legal Analyses // Studies in Conflict & Terrorism. – 2006. – Vol. 29. – Issue 5. – P. 493–508.
13. Kurtulus E.N. The Notion of a «Pre-emptive War»: the Six Day War Revisited // Middle East Journal. – 2007, Spring. – Vol. 61. – № 2. – P. 220–238.
14. Lee T.H. International Law, International Relations Theory, and Preemptive War: The Vitality of Sovereign Equality Today // Law and Contemporary Problems. – 2004, Autumn. – Vol. 67. – № 4. – P. 147–167.
15. Mitchell J.B. «Preemptive War»: Is It Constitutional? // Santa Clara Law Review. – 2004. – Vol. 44. – № 2. – P. 497–527.
16. Mueller K.P., Castillo J.J., Morgan F.E., Pegahi N., Rosen B. Striking first: Preemptive and Preventive Attack in U.S. National Security Policy. – Santa Monica: RAND, 2006. – xxxi; 311 p.
17. Murswiek D. The American Strategy of Preemptive War and International Law // Institute of Public Law – Papers und Preprints. – 2003, March. – 33 p.
18. Nicolson H. Diplomacy. – London: Oxford University Press, 1950.
19. Ponsonby A. Falsehood in wartime. – London, 1928.
20. Reiter D. Exploding the Powder Keg Myth: Preemptive Wars Almost Never Happen // International Security. – 1995, Fall. – Vol. 20. – № 2. – P. 5–34.
21. Shue H. Preemptive War // Encyclopedia of War. First Edition / Edited by Gordon Martel. – Hoboken (New Jersey): Blackwell Publishing, 2012.
22. Vagts A. Defense and Diplomacy: The Soldier and the Conduct of Foreign Relations. – New York: King’s Crown Press, 1956.

 

Concept of the preemptive war

 

Ponkin I.V., doctor of science (Law), professor of chair of the state and municipal administration of the Institute of Public Administration and Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Moscow, Russia), State professor

 

The article investigates the concept of the preemptive war, conditions and consequences of realization of this concept.

Keywords: preemption, prevention, preemptive war, war, Coup d’état, aggression, governance, sovereignty, theory of deviations in public administration.

 

Сведения об авторе:

Понкин Игорь Владиславович – доктор юридических наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, профессор.

119606, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84

E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

УДК 342.9, 342.6, 342.32, 351/354, 35.07