Именно Китай является сегодня глобализационным локомотивом, а США и Западная Европа, как ни странно, в той или иной степени от этого проекта отпрыгивают. Ну или пытаются отпрыгнуть.
13 июня Панама разорвала дипломатические отношения с Тайванем и установила их с Китайской Народной Республикой. Президент Панамы Хуан Карлос Варела даже назвал среди главных причин такого решения общие взгляды двух стран на важность глобализации.
История эта любопытна тем, что обе страны – и Панама, и Тайвань – в равной мере являются сателлитами США. Так что если «понимание важности глобализации» внезапно и осенило кого-то, то это явно было не панамское руководство. В чем же причина?
Как известно, в 1949 году в Китае закончилась гражданская война и к власти пришли коммунисты Мао Цзэдуна, а проамериканский Гоминьдан сбежал на остров Формоза (Тайвань), где лидер движения Чан Кайши не без помощи США установил военную диктатуру.
В 1966 году в Тайбэе была даже создана так называемая Всемирная антикоммунистическая лига (ВАКЛ), существующая до сих пор под названием Всемирная лига за свободу и демократию (WLFD), в которой состояли и с которой сотрудничали всевозможные деятели фашистского и ультралиберального толка, которые вполне нашли общие интересы.
Все эти люди, собранные на Тайване под чутким руководством Вашингтона, боролись против коммунизма, в частности китайского. Но время шло, соотношение сил менялось, в 1970 году КНР выдавила Тайвань из ООН, а в 1979-м Китайскую Народную Республику признали США.
Теперь вот, спустя почти 40 лет, дошла, видимо, очередь и до американских сателлитов. Панама признавала Тайвань ровно до тех пор, пока для Соединенных Штатов ребром не встал вопрос морской ветки нового Шелкового пути.
В июне 2016 года была закончена реконструкция Панамского канала, который стал шире и глубже, а его пропускная способность увеличилась вдвое. По такому модернизированному каналу американцы смогут быстро транспортировать углеводороды из Мексиканского залива в ту же КНР, а китайские товары смогут попадать в Европу, минуя Россию, Турцию и всех остальных конкурентов.
Понимая существующие риски, китайцы при участии РФ начали в 2014 году строительство канала в Никарагуа, но уперлись сначала в протесты фермеров, затем экологов, а потом у ответственной за проект компании HKND Group начались финансовые сложности. В общем, Штаты продавили заморозку проекта.
Похоже, что признание со стороны Панамы – это такая пилюля, которой Трамп решил подсластить китайцам горечь безальтернативности контролируемого США судоходного пути между Тихим океаном и Атлантикой.
Взаимозависимость американской и китайской экономики общеизвестна. Ориентируясь на воинственную предвыборную риторику, от Трампа ждали разрыва этой зависимости, но он, похоже, просто решил использовать ее в интересах своих избирателей.
Так, в своем первом выступлении в Конгрессе он пообещал «реанимировать умирающие отрасли». В первую очередь речь шла об угледобыче.
С февраля 2017 года из-за санкций Китай не покупает уголь в Северной Корее, а это четвертый по значимости поставщик данного ресурса в КНР. На сегодняшний день доля угля в энергетике Поднебесной составляет около 70%, а к 2020 году ее собираются сократить до 67%.
Но, во-первых, это не такое уж и сильное снижение, а во-вторых, даже запланированное снижение абсолютных значений потребления на 160 млн тонн не слишком отражается на общей потребности примерно в 3700 млн тонн, что сопоставимо с половиной мирового потребления.
Да, угольные ТЭС активно замещаются газовыми, но с металлургией так вопрос не решить. Поэтому, чтобы восполнить дефицит поставок угля из КНДР, Китай значительно увеличивает импорт из США.
Но углем новые параметры взаимодействия США и КНР в энергетической сфере не ограничиваются.
Именно Китай является сегодня глобализационным локомотивом, а США и Западная Европа, как ни странно, в той или иной степени от этого проекта отпрыгивают. Ну или пытаются отпрыгнуть – ведь неизвестно, можно ли вообще поменять траекторию прыжка над пропастью, когда преодолено уже 80–90% пути.
А тем временем Поднебесная активизируется по всем направлениям.
Многие полагают, что коммунизм в Китае формальный, а страна давно перешла к системе модернизационного госкапитализма, чем вызваны как ее поразительные экономические успехи, так и тянущие ее вниз противоречия.
На самом деле это не так. КНР находится в фазе перехода от капитализма к коммунизму, в своеобразном затянувшемся нэпе.
У государственного руля компартия, осуществляющая диктатуру рабочего класса, в руках государства порядка 50% экономики. Остальные 50% живут в условиях рынка, конкурируют с госсектором и, проиграв конкуренцию, со временем будут им поглощены, что даст возможность от нэпа перейти к социализму.
Быстро такой рывок осуществить не получается во многом из-за гигантского количества населения, которое просто нельзя обеспечить всем необходимым для общественного развития с помощью наличных внутренних ресурсов. У СССР такая возможность худо-бедно была, у Китая ее нет.
А если нет, но очень надо, то придется эти ресурсы где-то брать. Для того и нужна глобализация по-китайски с новым Шелковым путем и всем остальным.