Виктор Милитарев о странной реакции на возвращение храма церкви
Честное слово, меня, как журналиста, пишущего на религиозные темы, никак невозможно отнести к «цепным псам Московской патриархии». Для этого у меня слишком независимый и свободолюбивый характер. Я неоднократно публично высказывал симпатии к опальным Кураеву и Чаплину, отнюдь не всегда соглашался с «генеральной линией». Достаточно посмотреть мои колонки в «СП» по этой тематике. Так, например, в «Реакции на восстановление» я откровенно возмущался тем, что московские власти категорически отказали православной религиозной группе с улицы Новаторов в Москве не только в восстановлении храма на историческом месте, но и не дали поставить на этом месте памятный крест. Рассказал о том, как власти снесли здание, в котором, по мнению верующих, когда-то находился храм, и о том, как ковшом экскаватора был сброшен на землю установленный верующими на крыше спорного здания поклонный крест. И явно дал понять, что все это происходило при, как минимум, нейтралитете епархии. В колонке с «говорящим» названием «Храмы в Москве должны строиться только с согласия местных жителей» я, поддержав инициативу по строительству храмов шаговой доступности, категорически протестовал против того, чтобы эти храмы строились там, где местные жители такого строительства не желают. Например, в излюбленных уголках городских парков и скверов. И особенное возмущение у меня вызвала ситуация, когда этих несогласных граждан начинают обзывать «храмоборцами» и чуть ли не «антихристами». К чему я это сейчас пишу? К тому, чтобы вам стало понятнее, что занять позицию «цепного пса» меня могут вынудить только чрезвычайные обстоятельства. И эти обстоятельства сегодня наличествуют.
Стоило только появиться первой же информации о долгожданном возвращении Исаакиевского собора Церкви, как Фейсбук немедленно заполнился народными песнями и плясками демократической интеллигенции — цыганочкой с выходом, тремя притопами и тремя прихлопами; велосипедиком с киданием на пол; заламыванием рук; ритмическими криками, размахиванием руками, рваньем тельняшки и битьем головой об стенку. Я сразу же почувствовал, простите мой французский, полное дежавю. Ровно то же самое было два года назад, когда питерский владыка впервые обратился к мэру города с просьбой о передаче собора Церкви в безвозмездное пользование. И вся эта «спонтанно возникшая» массовая истерика продолжалась более полугода. Так же взывали к гражданским чувствам местные депутаты Максим Резник и Борис Вишневский, так же писал авторскую колонку «известный своей честностью и объективностью» журналист Олег Кашин, доказывая, что передача храма епархии крайне несправедлива. Единственное различие, пожалуй, было в том, что тогда Кашин публиковал колонку у нас в «Свободной прессе» и поэтому был вынужден оставаться хоть в каких-то рамках приличия. А сегодня такой необходимости у него нет.
И я тогда летом позапрошлого года публиковал уже в «СП» колонку про Исаакий. Она называлась просто — «Храм должен быть храмом». Естественно, этой же основной мысли я придерживаюсь и сейчас. Но повторение «спонтанной гражданской истерики» вынуждает повторяться и меня. Ну что ж, в конце концов, все знают — повторение мать учения! Правда, на сей раз я решил быть более резким. Потому что повторная истерика по одному и тому же поводу — это, на мой взгляд, уже какое-то полное бесстыдство. Причем бесстыдство крайне лицемерное и расчетливое.
Итак, о чем же собственно идет речь? Русская православная церковь в лице своей Санкт-Петербуржской и Ладожской епархии просит городские власти передать ей в безвозмездное использование Исаакиевский собор. При этом церковные власти действуют на основании федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Городские власти два года сомневаются, заявляют неизвестно почему об отказе, но, в конце концов, решают подчиниться требованиям закона. В самом деле, является ли Исаакиевский собор «имуществом религиозного назначения»? Что, есть хоть какие-то сомнения? Находится ли он «в государственной или муниципальной собственности»? Совершенно верно, находится. Сначала как памятник федерального значения собор находился в госсобственности, но по настоятельной просьбе губернатора Полтавченко Минкульт согласился передать собор в муниципальную собственность города Санкт-Петербурга.
Так в чем же, собственно, вопрос? Где вы, господа, увидели нарушение буквы или духа закона? Закон говорит — имущество религиозного назначения, в данном случае православный храм, должно передаваться религиозным организациям, к которым это «имущество» относится по своему «религиозному назначению». То есть, в данном случае, Русской православной церкви. Это с точки зрения закона. А с точки зрения простого здравого смысла — православный храм передается православной Церкви для совершения в нем богослужений. Я еще раз повторяю. Так в чем же, собственно, вопрос?
Но оказывается, скажем прямо, вопреки закону и здравому смыслу, вопросы у наших оппонентов присутствуют, и при том весьма острые. Причем вопросы эти выстроены у них в определенной последовательности, необходимой им, как они полагают, для того, чтобы загнать оппонента в, прости Господи, «ловушку». Начинают они свои «скорбные речи» с утверждения, что «Исаакиевский собор ни в коем случае нельзя передавать в собственность Церкви. Потому что собор является памятником федерального значения, требующим для своего содержания значительных средств, которых у Церкви нет». Ты им отвечаешь: «Вы совершенно правы, господа! Нету у Церкви таких средств. Но она ведь и не берет собор в собственность. Собор остается в муниципальной собственности города Санкт-Петербурга. А Церковь принимает собор в безвозмездное использование в богослужебных целях. А бремя содержания памятника остается на собственнике — городе Санкт-Петербурге». Только ты это скажешь — и тут же начинается второй акт Марлезонского балета.
Тут же оппонент приступает к исполнению ритуалов заламывания рук и рванья на себе тельняшки. И начинает вопить: «Я, как налогоплательщик, категорически протестую против того, чтобы средства из моего кармана шли на содержание церковной собственности. У нас вообще-то по закону Церковь отделена от государства! Хотят ваши жирные попы, чтобы им отдали наш собор — вот пусть его сами и содержат!». Причем речь у них идет не только об обязанностях государства содержать памятник. Они также рвут тельняшку и вопят про то, что «попы решили отжать себе и приватизировать доходы музея от проведения экскурсий». Это при том, что вопрос об экскурсиях пока является абсолютно нерешенным. А буквально в следующей фразе они начинают орать, что «попы обещают сделать экскурсии бесплатными, и теперь для поддержки собора они начнут грабить городской бюджет, отбирая деньги у детсадов и больниц!». Ну, вы уж, господа, определитесь: какую именно подлость попы замыслили — «отжать экскурсионные деньги» или «сделав экскурсии бесплатными, ограбить городской бюджет»? Но и это еще не все. Оказывается, гражданские чувства «противников» чрезвычайно уязвлены еще и тем, что после передачи храма в безвозмездное пользование епархии, в храме будут открыты церковные лавки. А в этих лавках будут продаваться свечки, ладан, крестики и благочестивые книжки. А деньги от этого «бизнеса» не облагаются налогом. «То есть, как же это?», — негодуют противники. — «Попы не только хотят дотаций на содержание памятника, не только хотят приватизировать доходы от экскурсий, но еще и собираются грести деньги лопатой от продажи своих проклятущих свечек. Не забудем, не простим!». Удивительные люди. Можно подумать, что в том приделе собора, где проводят службу, нет церковной лавки. В общем, никак им не угодишь. Только если разогнать и пустить по миру «проклятую поповскую шайку»
«Аргументы» эти, конечно, неимоверно смехотворные, но раз уж они десятки раз повторяются в фейсбучных постингах, я уж, так и быть, снизойду до того, чтобы их разобрать. Хотя и противно. Ведя диалог с такого рода «оппонентами», чувствуешь себя, как говорят в народе, «будто мыла наелся». Итак, еще раз. Храм передается епархии по закону в целях богослужебного, а не коммерческого использования. Передается не в собственность, а в безвозмездное использование. А сохранность памятника обеспечивается государством в том или ином лице. Раньше собор находился в федеральной собственности, теперь — в муниципальной. Если памятник требует затрат и не приносит доходов, то затраты эти покрываются государством. Как правило, в рамках специальных программ. Единственное исключение — когда памятники передаются в собственность частному собственнику по договору, в котором прописаны обязательства собственника по содержанию памятника в надлежащем состоянии. Так, например, передают памятники архитектуры в собственность крупным корпорациям.
Этот случай очевидно не наш. «Имущество религиозного назначения» в частную собственность передавать нельзя. А можно передавать только в безвозмездное использование. И не кому угодно, а соответствующим религиозным организациям. Другое дело, что Санкт-Петербургское государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный музей-памятник „Исаакиевский собор“», учрежденное Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, не является на сегодняшний день убыточным дотационным учреждением. Деятельность музея приносит прибыль, и по утверждению что музейного руководства, что городских властей, эта прибыль столь велика, что покрывает все расходы на содержание федерального памятника. Поясню, чтобы не было разночтений. Собор является памятником культуры федерального значения. Но в собственности находится не федеральной, а муниципальной.
И да. Я понимаю, что здесь возникают вопросы. В каком режиме будет существовать музей после передачи собора епархии? Сохранятся ли платные экскурсии? Какова будет цена билетов? Кому будут подчиняться музейные сотрудники? То есть, останется ли ГБУК в собственности города, или будет передано пользователю, то есть епархии? Причем, в отличие от других музеев, которые при передаче храмового здания епархии должны получить от города другое помещение, в нашем случае такое развитие событий маловероятно. Поскольку основными задачами музейных работников являются проведение экскурсий по собору, хранение и охрана музейных ценностей, включая сам собор, и исследования этих ценностей. Здесь пока все или почти все неясно. В Москве, например, экскурсии по кафедральному собору проводятся собственником. То есть Фондом ХХС, учрежденным Правительством Москвы. Но в храме Христа Спасителя нет такой развернутой музейной структуры, как в Исаакиевском.
Вот эти-то реальные вопросы и надо обсуждать. Именно они и должны стать предметом договора между городом и епархией. И, конечно, заключение такого договора не должно быть кулуарным и непубличным. А, напротив, оно должно стать предметом широкой дискуссии. Как экспертной, так и общественной. Но что-то я у «противников передачи храма Церкви» ничего такого не слышу. Они исключительно заявляют, что храм передавать Церкви нельзя, потому что у Церкви нет денег, а потом орут, что категорически протестуют против того, чтобы «церковники залезали в их карман».
И я сегодня вовсе не призываю что бы то ни было предрешать. В конце концов, до 1 марта 2019 года, срока, в который собор должен быть передан епархии, еще достаточно много времени. Я уверен, что за это время удастся оптимальным для всех участников переговоров способом решить все спорные вопросы. И о том, кому проводить экскурсии, и о том, должны ли они быть бесплатными или же наоборот, сколько же они должны стоить. И о том, где должно быть место расположения музея. И о том, кому этот музей должен подчиняться. Более того, я даже не хочу сейчас задаваться критическими вопросами о деятельности музея. О том, почему билеты на экскурсию по собору с последующим заходом на колоннаду и использованием бинокуляров для обзора панорамы города так, по сути, дешевы для иностранцев, и, наоборот, дороги для граждан России. Я даже не хочу задавать коварный вопрос о том, почему по юридическому адресу ГБУК ГМП «Исаакиевский собор» — Невский проспект, 29−31 литера а, помещение 7н зарегистрировано также общество с ограниченной ответственностью «Добрые люди», учредителями которого являются неизвестные мне Рафик Хусаинович Абзалов, Николай Викторович Гринько и Юрий Николаевич Кузнецов. А основным видом деятельности этого ООО является «предоставление прочих финансовых услуг». Или почему, например, в Смольном соборе, до того, как он был передан музеем епархии, регулярно проводились рекламные выставки элитных автомобилей или шумные мероприятия, скажем так, «концертно-свадебного типа». Это все, я еще раз повторяю, не мои вопросы.
А мои вопросы — это то, что при любом справедливом решении проблемы взаимоотношений храма с музеем интересы храма должны если не превалировать, то быть надежно защищены. То есть. Богослужения должны быть регулярными, они должны проводиться не в одном приделе, а как в главном храме собора, так и во всех его приделах. Вход на богослужения должен быть бесплатным, равно как бесплатным должен быть вход для верующих во внебогослужебное время для того, чтобы приложиться, скажем, к иконам. Так, например, в храме Василия Блаженного в Москве вход для экскурсантов платный, но верующие всегда могут бесплатно пройти и приложиться к мощам. Также я считаю, что как бы ни был решен вопрос о статусе музея, но экскурсоводы, проводя по территории православного храма экскурсии, должны хотя бы минимально придерживаться православного дресс-кода. И да. Я вовсе не считаю, что это требование должно в такой же мере относиться к туристам.
То есть, как я уже говорил в прошлой колонке на эту же тему — храм должен быть храмом! Что совершенно не препятствует справедливому решению вопроса о музее. Но основной моей мыслью здесь была не эта. Я написал эту колонку по единственной причине. Я чрезвычайно, и это очень мягко сказано, возмущен деятельностью «провокаторов-общественников», которые вместо того, чтобы обсуждать технические вопросы взаимоотношения храма с музеем, устраивают мерзкие постановочные истерики с требованиями не передавать собора епархии. Истерики, которые могут обозначать только одно из двух — либо подлую проплаченность, либо самозабвенную и всепоглощающую ненависть к православию. Впрочем, одно другому не мешает.