Журналист Дмитрий Кириллов — о том, что можно сказать о "законе Яровой" после того, как его применили впервые.
Пакетом антитеррористических законов депутата Госдумы Ирины Яровой, как только он вступил в силу, не возмутился разве что ленивый. Не удивлюсь, если некоторые родители пугали своих детей: дескать, если руки не помоешь и суп не съешь, ночью придёт Дядя Пакет кромсать и резать.
И вот этот день настал. В России, а именно в Астраханской области, впервые вынесли приговор по статье о несообщении о террористическом преступлении из того самого пакета законов Ирины Анатольевны. Местный житель Улукбек Гафуров не сообщил органам правопорядка, что его знакомый Равшан Акбаров прошёл подготовку в лагере террористов и воевал на их стороне, а суд оценил мужественное молчание гражданина России в 70 тысяч рублей штрафа.
Новость, к слову, очень хорошая. Потому что наглядно показывает, что от "пакета Яровой" если где-то и закручиваются гайки, то разве что в воображении у особо яростных его критиков. Очень хочется напомнить, что среди возмущённых антитеррористическими законами Ирины Анатольевны, пожалуй, каждый третий в свободное время с безмятежным лицом пишет именно что доносы по куда более спорной статье 282 УК нашей многострадальной отчизны. Но куда интереснее другое.
Дело в том, что максимальное наказание, предусмотренное "законом Яровой" гражданам, по той или иной причине не рассказавшим товарищу майору о террористическом преступлении, — 100 тысяч рублей штрафа или же год лишения свободы. Это во-первых. Во-вторых, приговор по свежеиспечённому документу вынесли впервые, а стало быть, гуманный суд в Астраханской области мог бы и от всей души впаять открывателю чудного мира новых казней египетских 12 месяцев тюрьмы. Ну так, просто чтобы потенциальные молчуны в подобных ситуациях были несколько более словоохотливы, а гражданская сознательность расправила бы наконец-то плечи.
Получается что? У сомнительного в случае с разного рода терроризмом благородного молчания есть своя цена. Вполне гуманная, кстати. Не хочешь рассказать, что, например, твой сосед снизу вместе с интересными мужчинами откровенно ваххабитской наружности мастерят у себя квартире взрывчатку, чтобы прогуляться с ней по людному месту и устроить бойню, — заплати, живи спокойно, а совесть твоя останется чиста. Старая добрая сделка, всё по капитализму. Индульгенция практически.
Вот и всё ужасное нарушение прав человека. Даже не знаю, что нужно сделать, чтобы по этому закону получить год тюрьмы, — патроны боевикам из ИГИЛ* подносить разве что.
Но пошутили, и хватит. Теперь серьёзно. Вот террористическое преступление — это что такое? Это, среди прочего, прогремевший 29 декабря 2013 года взрыв на вокзале в Волгограде, это случай с грузовиком в Ницце, это и взрыв на Бостонском марафоне, а также многое другое. О таком, вне всякого сомнения, можно и нужно сообщать в компетентные органы, пусть даже обладая малейшей информацией.
Нет, это не донос. Доносы выглядят несколько иначе. Я, разумеется, не образец сознательности и не обращался в полицию, даже когда меня избивали и грабили представители мелкого уличного криминального мира. Но до какой степени, выходит, с нашим обществом что-то не так, если нас приходится буквально с помощью уголовной статьи, пусть и достаточно гуманной, вынуждать рассказывать товарищу майору о терроризме, основной, на минуточку, угрозе для всего мира? Вот что самое-то непонятное.
А безупречных законов не существует в принципе.