О попытках некоторых представителей Церкви признать на церковном уровне «православное ЭКО»

Сегодня я вновь затрону проблему экстракорпорального оплодотворения, ибо усиливается движение в сторону церковного признания так называемого православного ЭКО.

В экстракорпоральном оплодотворении есть две стороны.

Первый аспект

Экстракорпоральное оплодотворение как социальная проблема на государственном уровне. Индустрия репродуктивных технологий ежегодно получает от государства десятки миллиардов рублей. Причём, каждая дотация не обязательно приводит к рождению ребёнка.

Как мы и предупреждали, ЭКО не привело к положительным результатам в демографии, потому что доля детей, рождённых таким образом, настолько ничтожна, что находится в пределах статистической погрешности.

Но по деньгам это очень тяжеловесная программа: каждый ребёнок обходится государству, то есть нам, в сотни тысяч рублей. В то же время есть куда потратить деньги еще: социальное жилье для многодетных, лечение уже рождённых детей, повышение финансирования детских ЛПУ и т.д.

Мы предполагаем, что осуществляется манипуляция с продажей половых клеток и непосредственно связанное с репродуктивной технологией – суррогатное материнство. Подсаживание чужого эмбриона является частным случаем ЭКО. Недавно правоохранительные органы вскрыли серьёзные нарушения, связанные с торговлей детьми, но не стали «копать» дальше. Мы считаем, что индустрия репродуктивных технологий таит в себе многие юридические противоречия.

Второй аспект

Отношение к экстракорпоральному оплодотворению в Церкви. Мы имеем две точки зрения: первая – ЭКО недопустимо, вторая – допустимо при соблюдении неких дополнительных условий.

Те, кто считает, что ЭКО допустимо, используют миф о существовании такой технологии экстракорпорального оплодотворения, при которой не происходит убийства эмбрионов – так называемый «естественный цикл».

Специалисты уже опровергли эту ложь: не существует безопасной технологии ЭКО, при которой защищена человеческая жизнь. И люди, которые об этом говорят, или корыстны, или сознательно искажают правду, или пребывают в состоянии дикого невежества, уча других.

Я слышал такое мнение, что лобби внутри Церкви всеми силами добивается легализации ЭКО на уровне Архиерейского Собора. Также я слышал мнение, что присутствует материальная заинтересованность в одобрении «православного ЭКО», а проще говоря, подкуп.

Ведь через Церковь легко заблокировать оппозицию ЭКО – верующих людей, выступающих в защиту жизни не рождённых детей. Нанеся «удар по штабам», они нейтрализуют противников ЭКО.

Индустрия ЭКО не хочет ежегодно терять десятки миллиардов рублей государственного финансирования, «золотой» ливень госдотаций проливается на них под разговоры о том, что новые репродуктивные технологии якобы помогают решить демографическую проблему.

Но по прошествии нескольких лет мы не видим демографического результата от ЭКО, за исключением небольших цифр в пределах, как было сказано, статистической погрешности. Никто не хочет терять большие деньги. Поэтому лучше всего обеспечить себе государственные дотации с помощью удара по церковному движению в защиту жизни и добиться церковной легализации ЭКО.

Ведь когда дадут благословение на ЭКО, то уже никто не будет разбираться в деталях – это будет воспринято в СМИ, а потом в обществе как благословение технологии в целом. Либеральное лобби в Церкви нанесёт тяжелый удар по движению в защиту жизни, да и по самой концепции защиты жизни. И это всё основывается на мнимом основании якобы безопасности ЭКО без гибели эмбрионов. Но это не соответствует действительности.

Конечно, здесь возникают две точки зрения внутри Церкви. Если примут документ, одобряющий и принимающий ЭКО, то движение в защиту жизни с ним не согласится. Большинство православных людей, в том числе специалистов, не пожелает воспринять модернистские установки, и противники ЭКО окажутся в положении церковных диссидентов, что нанесёт удар по единству Церкви и по движению в защиту жизни.

Мы их буквально ловили за руку на фальсификациях, тыкали пальцем в сомнительные статьи и источники, на которые они ссылались, но всё бесполезно – они ничего не слышат и упорно идут к своей цели признания ЭКО. Они выдают чьи-то недоказанные гипотезы за достоверный научный факт. Но сама индустрия репродуктивных технологий – это очень большой бизнес, один из самых прибыльных в нашей медицине, помимо трансплантологии. Там крутятся очень большие деньги (qui prodest). Я вижу связь между лоббированием интересов в обществе и Церкви, как будто эти действия синхронизированы.

На официальном сайте Патриархии был опубликован документ для открытого обсуждения вопроса ЭКО, но такое впечатление, что диалог не состоялся и не смог перейти в цивилизованное русло, потому что большинство отзывов носило резко отрицательный характер. И после этого документ нужно было снять с обсуждения или, по крайней мере, радикально его изменить с учётом мнения противников либерализации подхода к ЭКО.

Кстати, в Католической Церкви выступают против экстракорпорального оплодотворения безо всяких исключений. У нас практически идентичное отношение с католиками в защиту жизни до рождения. У католиков очень мощный аналитический аппарат, который провёл большую работу по изучению проблемы ЭКО, используя свой научный потенциал. И католики пришли к выводу, что ЭКО несовместимо с концепцией защиты жизни до рождения.

При ЭКО всегда гибнет много нерождённых детей.

Так вот, массовая гибель эмбрионов при ЭКО всегда заранее запланирована в силу неестественности процесса оплодотворения в пробирке - как при т. н. «православном» или обыкновенном ЭКО высока вероятность зачатия ребенка с тяжелейшими патологиями – дети будут инвалидами. И тогда врач выбирает самую здоровую, как принято называть «оплодотворенную яйцеклетку», что в переводе с русского на русский означает нерожденный ребенок.

Так происходит селекция эмбрионов, которая помогает избежать рождения больных детей. Что происходит, когда по «православной методике» эмбрион один или заранее поставлен запрет на селекцию? Тогда выходит неприятная ситуация: мы договаривались о пересадке одного эмбриона, вы же православные, а эмбрион больной – мы его подсаживаем, вынашивайте и ухаживайте за больным ребёнком.

Врач себе не враг и клиника тоже, они не желают получить издержки в виде многомилионного судебного иска, поэтому договор с клиникой будет включать в себя отказ от ответственности.

Итак, женщина встанет перед тяжёлым выбором: исходя из концепции православного ЭКО, она обязана подсадить к себе больной эмбрион и родить больного ребёнка, за которым всю его жизнь будет ухаживать. А с другой стороны – согласиться слить ребёнка в канализацию.

Я уверен, что большинство людей в таких случаях мгновенно откажутся от концепции «православного ЭКО» и предпочтут эмбрион уничтожить, чтобы потом попробовать ещё раз.

Эти люди не смогут подать иск к представителям либерального духовенства, которые призывают к «православному ЭКО», чтобы они сами пожизненно содержали инвалидов или выплатили им компенсацию из-за данных ими советов.

Движение в защиту жизни уже высказалось по поводу «православного ЭКО» - все против. Хотя лучше было бы привлечь специалистов из ДЗЖ на этапе подготовки документа, до его публикации.

Среди церковного народа многие против экстракорпорального оплодотворения и меня беспокоит, что потом мы можем прийти к разделению в Церкви, может быть, лучше ничего не принимать во избежание раскола, чем официально благословлять ЭКО.

Ныне, в крайне непростой период жизни России и Церкви, уклонение в модернизм не пойдёт на пользу.

Протоиерей Максим Обухов,

руководитель православного медико-просветительского центра «Жизнь»

https://ruskline.ru/news_rl/2023/02/08/menya_bespokoit_chto_my_mozhem_priiti_k_razdeleniyu_v_cerkvi